Решила создать тему о Клайве Дэвисе - бывшем главе звукозаписывающих компаний Cоlumbia Records, Arista Records и J Records. Сейчас Клайв является креативным директором Sony Music Entertainment. Он сыграл важную роль в карьерах таких известных музыкантов, как Арета Франклин, Роб Стюарт, Уитни Хьюстон, Барри Манилоу, Карлос Сантана, Келли Кларксон, Леоны Льюис, Дженнифер Хадсон, TLC и других.
В 1999 году он познакомился с Алишей и помог ей записать и спродюсировать дебютный альбом "Songs in A Minor". Клайва можно смело назвать человеком, сыгравшем важную роль в карьере Алиши.
Недавно Клайв выпустил книгу мемуаров, в которой рассказал о своей жизни и работе. Я ее пока не читала, так что не знаю, есть ли там что-то про Алишу. Очень надеюсь, Клайв рассказал что-нибудь интересное об их знакомстве и работе. Книгу я обязательно закажу и прочитаю.
А пока интервью Клайва журналу Rolling Stone.
Дух старой школы: Клайв Дэвис написал вторую книгу
26 Февраля 2013 | Автор текста: Дэвид Брауни
В свои 80 Клайв Дэвис, старший креативный директор Sony Music Entertainment, пока явно не собирается отбывать на покой. Уникальная карьера. В разное время Дэвис возглавлял Columbia, Arista и J Records. Он работал в буквальном смысле со всеми: Саймон и Гарфанкел, Боб Дилан, Брюс Спрингстин, Патти Смит, затем Уитни Хьюстон и Алиша Киз, сейчас он одновременно работает на новым альбомами легенды соула Ареты Франклин и Дженнифер Хадсон, а в будущем году собирается выпустить переиздание классического бродвейского мюзикла «My Fair Lady». Недавно вышла уже вторая книга мемуаров Дэвиса «The Soundtrack of My Life» — книга, в которой продюсер описывает всю свою карьеру и отношения с людьми, чьи имена регулярно включались в Зал славы рок-н-ролла. В своем кабинете в Sony Дэвис рассказывает, как писал книгу, и какие неожиданные откровения в нее вошли.
Почему вы решили выпустить мемуары именно теперь?
Просто в какой-то момент нужно сказать: было вот так, а не иначе. Я никогда особенно не страдал от легенд и слухов, но сейчас хочется расставить некоторые вещи по местам. В первой книге («Inside the Record Business», 1975) описан небольшой период моей карьеры. Тогда люди прочли книгу и стали задавать вопросы: «А что, всех этим артистов и правда открыл какой-то юрист?» Но то, что я делал для Columbia, можно считать тренировкой перед работой на Arista. Вспомните Барри Манилоу: его шоу идут на Бродвее по месяцу, а то и дольше, его песни, вышедшие в 70-х и 80-х давно стали классикой. То же и с песнями Уитни. Я могу долго перечислять композиции, которые появились благодаря моему участию.
В книге вы впервые говорите о своей бисексуальности — почему вы решили поднять эту тему?
Об этом давно знает моя семья и самые близкие друзья. Говорить о бисексуальности непросто, большинство считает: ты либо гей, либо натурал, либо просто лжец. Наверное, раньше у меня просто не хватало духу заявлять о себе открыто.
О чем вы хотели рассказать людям в главе, посвященной Уитни Хьюстон?
В первую очередь, о радости от того, что открыл новый талант. О песнях, которые будут жить вечно. Об опасностях славы. О власти наркотиков. Но самое главное, о том, что никогда не писали в таблоидах, — о том, что она была прекрасным человеком, до глубины души. Или о том, например, что она каждый день часами слушала музыку. После смерти Уитни меня часто спрашивали, давал ли я ей какие-то советы, говорил ли с ней по-дружески — чтобы ответить на эти вопросы, я включил в книгу несколько своих писем к ней.
Вы сказали, что рассказ об Уитни стал самым тяжелым этапом работы над книгой.
Да, это был болезненный период — и он продолжается до сих пор. Уитни тогда почти опустилась на дно, я прекрасно понимал, что в таком состоянии человек только сам может с собой справиться, другие способы не подействуют. Я говорил ей: «Поверь мне, как ты мне всегда верила в работе, поверь, ты можешь обходиться без этой дряни». И мне казалось, что Уитни действительно бросила наркотики, думал так, когда смотрел ее интервью Опре. Уитни тогда говорила хриплым прокуренным голосом, но я знал, что и эту проблему можно решить. Когда она приезжала в мое бунгало за неделю до смерти, впервые заговорила о том, что пора не просто сократить курение, а бросить совсем. Теперь все это кажется наивным: ни Уитни, ни я тогда до конца не понимали, что она играет со смертью.
Непросто было вспоминать скандал с Milli Vanilli, когда выяснилось, что официальные участники дуэта никогда не пели сами?
Нет, я справился. Тогда много говорили, будто мы знали о подлоге, но если б мы знали, никогда бы не подписали этих парней на миллион! Их продюсер Фрэнк Фариан был большим человеком в Германии, сам Бертельсманн дал ему рекомендацию, и мы поверили столь серьезный гарантиям. Надо сказать, никто не понес пластинки Milli Vanilli назад в магазины, их хит «Blame It on the Rain» просто гремел. Думаю, большой скандал раздули ушлые юристы, которые поняли, что появился шанс подзаработать.
Что вы думаете о публичной ссоре с Келли Кларксон по поводу ее альбома «My December», в который, по вашим словам, она не хотела включать хитовый материал?
Это как раз один из случаев, когда пресса вольно или невольно исказила факты. Я прекрасно отношусь к Келли, она была очаровательна на «Грэмми» в этом году, когда пела «Natural Woman». Но я знаю, что был прав с самого начала: когда мы работали над альбомом, я делал свою работу, думал о пользе для Келли и говорил ей, что даже если ей не нравятся какие-то песни, они все равно войдут в альбом, потому что они там нужны. Она ведь, кстати, благодарила меня за выпуск диска — исключительно по своей воле. И она сожалеет, как вся эта история повернулась.
Вы пишете, что упустили шанс выпустить Fleetwood Mac, как они, изучив предложения, все-таки решили остаться с Warner Bros.
Я хотел показать, как продюсер может вдруг потерять интересный проект. Это интересная история для тех, кто интересуется поп-музыкой. Не могу сказать, что это было самое тяжелое поражение в моей жизни, хотя, конечно, поработать с группой было бы очень здорово.
Вы знаете, как некогда популярные артисты вновь поднимаются на вершину: Арета Франклин, Манилоу, Род Стюарт. Вы бы хотели с кем-нибудь из них поработать снова?
Да, мы будем работать с Аретой. Она по-прежнему прекрасно поет, мне кажется, мог бы получиться отличный альбом хитов настоящих див: Билли Холидей, Сары Вон, Дины Вашингтон, а может, и кого-то посовременней — Алиши Киз или Адель, например. Если к делу подключить Danger Mouse и Бэйбифейса, получится невероятный проект. Арета уже готова подписать контракт.
Как музыканты изменились за последние 40-50 лет?
Теперь стали проще относиться к желанию добиться коммерческого успеха. Раньше презирали материальные блага, но, откровенно говоря, это была показуха: всегда и всем были нужны хорошие продажи.
Но что сейчас происходит с самой музыкой?
Год или два назад меня очень беспокоило, что радиостанции сфокусировались исключительно на танцевальной музыке. Но теперь, когда у нас есть Фрэнк Оушен, The Lumineers, Mumford & Sons, Мигель и Эмили Сандэ, стало спокойнее: вновь видны артисты, которые показывают свою индивидуальность. Жаль, что мы не видим нового Дилана или Спрингстина, будущее рок-музыки вызывает тревогу. Но вообще, я расслабился в последнее время. Мою ежегодную вечеринку перед «Грэмми» открывал ди-джей — Afrojack, он потрясающий.
То есть, и вы предали рок?
Предал, ага (Смеется.) Но зато вместе с Патти Смит, которая всех шокировала, когда притащила с собой ди-джея. Я-то просто хотел, чтобы люди увидели Патти, Ленни Кайя и всю их команду — с ними очень приятно находиться на сцене, невероятная энергетика.
Поверю на слово 
Не могу сказать, что шедевр, но хорошая песня, с чем такой сыр-бор?????
